Александр Нуждаев - Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

Над головой нависал низкий потолок. Прямо над носом Лешего на нем собралась крупная капля, потяжелела, оторвалась от потолка и упала, забрызгав новгородцу глаза. Первым побуждением Лешего было протереть их. С трудом подняв руки, он обнаружил, что на запястьях надеты основательные цепи, хотя и несколько потоньше, чем те, на которых его приковали когда-то к стене.

Теперь обстановка несколько прояснялась. На шум драки на кухне наверняка прибежала стража, остановила озверевшего великана и отобрала полуживых пленников. После чего на дорогих гостей надели надежные кандалы и поместили туда, откуда сложнее сбежать…

Ратибор поднял голову. Да, на этот раз он влип куда основательнее. Крохотная камера, похоже, просто вырубленная в камне. Бугристые стены, в одной — маленькая дверь, открывающаяся непонятно в какую сторону. В двери — ни окошечка, ни щелочки.

«Так», — подумал Леший, когда в голове несколько прояснилось. — «Теперь нас держат по одному. Опасаются, гады, как бы мы еще раз не сбежали. Что теперь делать?»

Не только руки, но и ноги новгородца оказались надежно скованы. Теперь истрепанные сапоги Ратибора украшали не неуклюжие колодки, а такие же точно цепи, как и на руках. И тоже без замков. Похоже, что замыканием колец занимался опять же велет. Так что положение Ратибора казалось ему безнадежным.

Вскоре узник обнаружил, что, если лежать не шевелясь и дышать животом, боль в сломанных ребрах несколько утихает. За счет этого ему удалось сконцентрироваться и прочесть целебное заклятие как надо. Вскоре легкий щелчок в левом боку возвестил, что концы сломанной кости сошлись и начали срастаться. А еще через небольшое время Ратибор Леший был здоров настолько, насколько это было вообще возможно в тот момент.

Дверь открылась. На пороге застыли двое стражников, нацелив на пленника копья с зазубренными наконечниками. Ратибору уже приходилось видеть раны, нанесенные такими копьями — из живота, например, их можно было извлечь только вместе с кишками. Поэтому новгородец невольно поежился и постарался отодвинуться от копий в дальний угол.

Затем в проеме показался давешний переводчик.

— Все ваше оружие хранится в оружейной в верхнем ярусе, — сказал он с неожиданной злобой в голосе, совершенно не соответствовавшей содержанию его речи. — Будем проходить мимо, покажу. — При этих словах лицо переводчика исказилось такой ненавистью, что Ратибор снова чуть не испугался. Какое-то мгновение он гадал о причинах странного поведения собеседника, а потом лешего словно осенило — переводчик просто старался. чтобы стражники не поняли его речи. Не зная русского языка, они могли судить только по интонации.

— Вставай, если можешь, — уже другим голосом бросил переводчик. — Не можешь — тебя потащат.

Ратибор поджал под себя скованные ноги и осторожно встал. Вроде бы все было цело. Стражники уставились на пленника с откровеным ужасом. Пытаясь понять его причину, Ратибор осмотрел себя с ног до головы и только теперь заметил, что вся его рубаха густо залита кровью. Видимо, дубина велета задела не только ребра, и по понятиям здешних, новгородец должен был быть если и не мертвецом, то уж вставать не должен ни в коем случае. Ратибор нехорошо улыбнулся стражникам. Они отступили на шаг, после чего один из них показал Лешему на выход.

Сразу, как только Ратибор вышел в узкий проход, в спину ему уперлись острия копий. Обжегшись один раз, дивьи люди теперь делали все, чтобы не дать пленнику сбежать. Вот только куда его ведут? На казнь или просто в другую камеру? Ратибор не знал.

К чему он точно не был готов, так это именно к тому, что последовало потом. Стражники подвели узника к чему-то вроде маленькой клети, изготовленной из досок. Зашли туда вслед за ним, а затем клеть начала подниматься наверх.

Ратибор тупо смотрел на проползающую вниз стену колодца, по которому его поднимали. Спустя немного времени до него дошло, что сейчас стражники не могут использовать копья, а значит, можно воспользоваться случаем… Переводчик, тихо стоящий сзади, мешать вряд ли будет… Того, что слева, можно просто оглушить кандалами, да и того, что справа, тоже, а там действовать по обстоятельствам.

Словно прочитав мысли пленника, стоявший слева стражник показал ему длинный нож, такой же зазубренный, после чего уткнул клинок в бок Ратибора, порвав рубаху и чувствительно уколов при этом. Да и колодец неожиданно закончился, Ратибор вышел из клети и направился прежним порядком по широкому светлому коридору — впереди пленник, еле передвигающий ноги в цепях, за ним два стража с копьями наперевес, и в хвосте уныло плетется переводчик.

Коридор слился с другим, не уступавшим по ширине хорошей киевской улице. И людно там было почти как на улице: то и дело попадались люди, косившиеся на Лешего с суеверным ужасом и отвращением, и даже повозки. К удивлению Ратибора, подгорные люди ездили на таких же точно лошадях, как и обычные жители земли. Вот только у местных лошадей глаза были побольше, а ноги покороче.

Когда впереди показались огромные ворота, изукрашенные затейливой резьбой по камню, Ратибор уже настолько устал, что не в состоянии был не только удивляться, но даже и думать. Это даже показалось ему странным — уж кем-кем, а хлюпиком новгородец не был. Тренировки в княжьей дружине сделали Ратибора достаточно крепким. А сейчас цепи тянут к полу, словно живые.

А ворота, как оказалось, вели в просторный зал. Светло там было, как днем, хотя, сколько Леший ни оглядывался по сторонам, не смог разглядеть ни одного светильника.

Прямо от входа ковровая дорожка вела к трону. При взгляде на него Ратибор чуть не ослеп от невиданного множества драгоценных камней и золота. Все это великолепие отражало льющийся отовсюду свет и так сверкало, что не сразу можно было разглядеть человека, сидящего на троне.

Это мог быть только повелитель дивьих людей. На первый взгляд он не показался Ратибору похожим на могучего правителя. Тот же Владимир выглядел куда более властно. Даже великолепный трон не прибавлял важности его обладателю. Лишь вглядевшись, можно было заметить, что глаза повелителя прямо-таки искрятся хитростью.

Когда до трона оставалось пройти около десяти шагов, стражники заставили Ратибора встать на колени. В другое время новгородец не преклонил бы колен ни перед кем, скорее предпочел бы умереть, но цепи по-прежнему тянули вниз. Ратибор мимолетно подумал, что оковы наверняка заговоренные.

За спиной зазвенели цепи. Слева от Лешего неожиданно оказался Муромец. Выглядел он не блестяще: в отличие от новгородца, Илья не мог сам вылечиться от повреждений, нанесенных дубиной велета. Так что дышал богатырь неровно и с каждым вздохом вздрагивал — видимо, и его ребрам досталось. Справа на ковер опустился Подосён. Ему, как всегда, все было нипочем, так что сейчас он нашел в себе силы даже улыбнуться Ратибору.